Азуза-стрит: миссия и пробуждение. Зарождение всемирно пятидесятнического движения

Книга "Азуза-стрит" рассказывает историю маленькой группы, которая собиралась в Лос-Анджелесе в 1906 году, и изменила весь мир. У нее не было ничего, кроме печатной машинки, троллейбусной остановки и сильного послания, но пробуждение, которое началось на Азуза-стрит, быстро распространялось и охватило Мексику, Канаду, Британию, Скандинавию, Западную и Южную Африку, Индию и Китай, и начало изменять христианство по всему миру.

Во вступлении автор перечисляет мотивы, побудившие его заняться изучением причин исследуемого пробуждения, а также заявляет о своем стремлении максимально объективно изобразить происходившие в то время события. Для русскоязычного читателя культурно-исторический контекст событий, происходивших в Лос-Анджелесе на улице Азуза в 1906 г. и положивших начало движению пятидесятничества по всем континентам, представляет особый интерес.

Первая глава посвящена истории жизни и духовного формирования основателя миссии на улице Азуза – пастора Уильяма Сеймура. Его родители родились еще в рабстве и, как и большая часть рабов, прибывших в Южную Луизиану в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века, исповедовали так называемый простонародный католицизм. Афроамериканцы, в большинстве своем выходцы с Карибских островов, помимо христианства придерживались и своих народных суеверий, что ко времени появления на свет Уильяма (в 1870 г.), принято было называть народным вуду[1]. Отец Уильяма, Саймон Сеймур, был в числе пятнадцати тысяч чернокожих американцев, которые добровольно примкнули к армии северян ради обретения долгожданной свободы. Крещенный в четыре месяца в католической церкви, Сеймур получил начальное образование в одной из школ, учрежденной для обучения детей бывших рабов. Образование подобных школ было основной задачей методистских и баптистских миссионеров, направленных в то время во все южные штаты. После смерти отца (1891 г.) Уильям Сеймур отправился на север в Индианополис (штат Индиана), где пережил обращение в методистской епископальной церкви для цветных. Вскоре, однако, он оставил эту церковь и присоединился к движению «святых вечернего света»[2]. В 1900 г. Сеймур переехал в Цинциннати (штат Огайо), чтобы начать обучение в «Библейской школе Бога и Доме по подготовке миссионеров», в которой бок о бок обучались белые и черные. Там Уильям переболел оспой и вследствие ее лишился глаза. Все же он видел во всем руку Божию и был уверен в том, что Бог призывает его на служение. С этим решением Сеймур покинул Цинциннати в 1903 г., направившись, следуя «особому откровению» в Джексон (штат Миссисипи). Последней теме Робек уделяет особое внимание, отмечая, что именно в этот период Уильям Сеймур начал свой путь к поиску возможного объединения в служении верующих с разным цветом кожи. В 1905 г. он переехал в Хьюстон (штат Техас), где встретился с Чарльзом Пархемом, в школе которого он начал обучение в 1906 г. В этой школе помимо лекций и дискуссий большое внимание уделялось практическим занятиям, в число которых входили уличная проповедь и длительные молитвы. Вскоре Уильям Сеймур получил приглашение на должность пастора в общине Движения Святости в Лос-Анджелесе (штат Калифорния).

Вторая глава повествует о религиозной жизни Лос-Анджелеса начала двадцатого века, ожидании пробуждения (особенно это касалось баптистской церкви, руководимой пастором Джозефом Смейлом, вернувшимся из Англии, где он подружился с Эваном Робертсом, лидером Уэльсского пробуждения). Именно там, во время молитвенных служений в частном доме, начали происходить удивительные явления, сопровождаемые крещением Духом и говорением на иных языках. Примечательно, что сам Сэймур был отнюдь не первым из переживших это благословение. Вскоре быстро растущая община стала арендовать бывшее церковное здание по адресу: улица Азуза (Азуза стрит) 312. Число посетителей проводимых миссией служений неуклонно росло, что говорило о настоящем пробуждении, и одновременно вызывало массу кривотолков, привлекая внимание местной прессы. На защиту пробуждения встал пастор Смейл, став посредником между миссией на улице Азуза и федерацией церквей Лос-Анджелеса.

Третью главу автор посвящает рассмотрению вопросов руководства Пробуждением, среди которых уделяет особое внимание как личному примеру Сеймура, толкованию им Писания, проповеди и обучению соработников, так и планированию деятельности миссии. Рассматриваются примеры участия в руководстве отдельных сотрудников миссии и волонтеров. Замечательно, что с самого начала миссия Сеймура была многонациональной, объединяющей представителей разных рас и этнических групп (черных и белых, выходцев из Азии и Латинской Америки, американских индейцев – представителей исконного населения Америки) (с. 122). Автор отмечает внимание, которое Сеймур уделял определению границ вероучения и церковной дисциплине.

В четвертой главе монографии рассматриваются особенности проведения богослужений миссии на улице Азуза. Личную встречу с Богом – вот что искали те, кто приходил на богослужения миссии! То, как люди реагировали на эту встречу, Робек сравнивает с переживаниями евреев, приходивших на поклонение в Иерусалимский храм (с. 176). Благоговейный трепет, который испытывали очевидцы «пения в Духе», достоверно  описан со слов участников этих богослужений. Именно это пение убедило Демоса Шакирияна[3], одного из эмигрантов-армян, присоединиться к служению миссии всей семьей, ибо, по его словам, Бог начал совершать в Америке то же, что и у него на родине, в Армении и в России (с. 201).

Пятая и шестая главы повествуют о шествии Пробуждения по североамериканскому континенту и всему миру, о радости, переживаемой теми, кто открывал сердца духовному крещению, и о многочисленных проблемах, возникавших на пути благовестников. Руководство миссии на улице Азуза было убеждено в своем призвании нести благую весть всем народам (Мф 28:19). В течение первого года своего существования миссия отправила в зарубежные страны около тридцати миссионеров (с. 316). До начала первой мировой войны эти «странствующие евангелисты и миссионеры», не привязанные к какому-либо определенному месту, посетили чуть ли не все пятидесятнические общины в Западной и Восточной Европе, а также все пятидесятнические церкви, возникшие к тому времени на Ближнем Востоке и в Азии (с. 305). Автор упоминает  и о тех, кто трудился на миссионерской ниве еще до начала Пробуждения в составе различных деноминаций и миссионерских союзов и,  услышав о том, что совершает Господь в миссии на улице Азуза, отправлялись туда. Получив духовное крещение во время богослужения в Лос-Анджелесе, эти люди часто возвращались на место своего служения уже в качестве миссионеров пятидесятничества (с. 306). Таким образом весть о крещении в Духе Святом часто опережала прибытие самих миссионеров. Новостей с нетерпением ждали как те, кто был открыт к Пробуждению, так и те, кто противился новому веянию Духа. Особое внимание Робек уделяет миссионерской работе в Китае и на Африканском континенте (с. 322-350).

Седьмая глава, посвященная посланию миссии на улице Азуза Восточной Европе (с. 351-389), была написана Робеком специально для русского перевода и отсутствует в англоязычном издании. Последнее не только привлекает к данному труду русскоязычного читателя, но и повышает ценность русского варианта монографии, так как предоставляет ссылки на редкие первоисточники. Автор приводит пять различных путей проникновения пятидесятничества в Россию, каждый из которых заслуживает отдельного рассмотрения. Интересно, что самые первые известия о зарождении этого движения относятся к Финляндии и Эстонии (входящих в начале прошлого века в состав Российской империи). Приведем лишь один пример: в 1911 г. Элеонора Патрик (проводившая с 1908 г. служения среди немецкоязычного населения Прибалтики), видя, что «глубокая работа Святого Духа» идет полным ходом, решила  добраться до Саратова, где начала труд среди немецкоязычного населения (с. 364-366). В июльском номере журнала «Конфиденс» за 1913 г. была напечатана фотография Э. Патрик и ее четырех соработников по «южной России», а также отчет о проделанной ими работе. Поскольку пятидесятничество проложило себе путь не только в южные регионы России, но и в Среднюю Азию и Сибирь до начала 1920 г., Робек приходит к выводу, что это движение следует рассматривать «как национальный феномен, очерченный границами данного региона» (с. 385)[4].

В восьмой главе автор перечисляет перемены, происходившие в 1908 г. в миссии на улице Азуза и пытается найти им объяснение. Этот период истории ставит перед исследователем больше вопросов, чем ответов. Однако именно эти перемены были признаками начала конца Пробуждения. Так Бартльман, один из тех, кто присоединился к служению миссии в самом начале ее деятельности, вернувшись в Лос-Анджелес в 1909 г. после своего служения на Востоке, отмечал, что «здесь осталось очень мало любви» (с. 428). Сами служения приняли запрограммированный характер, вмешательству же Святого Духа места не осталось. Миссия, постепенно превращавшаяся в крохотную, по большей части афро-американскую общину, продолжала свое  служение, хотя последующие годы для Сеймура были очень трудными.

В эпилоге Робек подводит итоги трех лет Лос-Анджелесского пробуждения. Смерть пастора Сеймура от сердечного приступа в 1922 г. осталась незамеченной мировым сообществом. После его кончины служение взяла на себя его супруга, возглавлявшая все  сокращающуюся общину до дня своей смерти в 1936 году.

В заключительной главе автор пытается понять, почему пробуждения, имеющие столь славное начало, зачастую сходят на нет (пример Уэльского пробуждения 1904 г., Таллинского пробуждения конца 1970-х гг.). Робек задается вопросом: почему духовно преображенные христиане не смогли научить своих детей жить церковной жизнью? Автор подчеркивает, что даже возрожденные пробуждением не смогли должным образом воспитать своих детей, не научили их любить церковь и видеть смысл своей жизни в служении (с. 445). Пятидесятники, к сожалению, известны своим негативным отношением к образованию, особенно богословскому (см. ссылку 4).